Приют «Четыре лапы и хвост» находится на даче, которую Анна с мужем Сергеем купили семь лет назад для посадки картошки. В это время в микрорайоне «Кан-перевоз» кто-то выбросил на улицу коробку с пятнадцатью щенками. Анна их увидела — и не смогла пройти мимо. Забрала коробку домой, стала думать, что делать дальше. Решение нашлось быстро.
«По соседству с нашей дачей находился заброшенный участок с большой беседкой, — вспоминает Анна Андрикович. — Мы разыскали хозяина, уговорили продать нам территорию. Соорудили из беседки вольер и поселили туда найденышей».
Маму зоозащитницы такой поступок не удивил. Она рассказала, что дочь заботилась о животных с детства и не давала их в обиду.
«Аня всегда несла в квартиру котят и собачек со всех окрестных переулков. Вмешивалась, если животных обижали. Я тоже с сочувствием отношусь к братьям нашим меньшим. Но дочь пошла дальше: для нее их спасение стало делом жизни. Она даже ради этого ушла из торговых представителей, хотя у нее там все хорошо получалось».
Почти сразу после создания приюта в нем случилась вспышка энтерита — вирусного заболевания, которое в большинстве случаев заканчивается трагически. Анна давала щенкам лекарства, ставила капельницы. Но они умирали прямо у неё на глазах, и это было страшно.
«Как потом оказалось, от одной собачки заразились все остальные, — объясняет девушка. — В дальнейшем мы начали строить для своих постояльцев отдельные вольеры. И никогда больше не смешивали потомство от разных матерей. У каждого выводка — свой иммунитет к болезням».
Первую зиму обитатели приюта «Четыре лапы и хвост» провели в курятнике. Их туда пустила жительница Канска Ольга Сухотина, которой Анна помогла пристроить найденного на улице пса.
«Мы разместили собак поближе к печке, отгородили их от несушек барьером. Я вставала в четыре утра, отапливала курятник. Варила вместе с Аней кашу с мясными косточками, кормила дворняжек, овчарок-полукровок. Слава богу, никто у нас не погиб».
В приюте сейчас живет 40 собак и 25 кошек. Здесь очень чисто и уютно. Буквально на днях Анна покрасила вольеры в «солнечный» цвет. На краску два года пыталась собрать деньги через соцсети, но в результате пришлось обратиться к местному предпринимателю, и он пожертвовал нужную сумму. Руководитель еще одного канского предприятия оказывает «Четырем лапам и хвосту» помощь постоянно. Но просит, чтобы его имя не афишировали. Анна считает это проявлением настоящего милосердия.
Кошки тоже обитают в пристройке. Они, как в сказке английского писателя Редьярда Киплинга, гуляют сами по себе. Никто их не запирает. Окна летом открыты настежь, из них можно вылезти, потом забраться обратно. Но вместе с тем хозяйка заботится о спокойствии и безопасности соседей. Территория приюта надежно огорожена двумя заборами. Когда на экскурсию приезжают школьники, Анна следит, чтобы псы никому не причинили вред. Своего полуторагодовалого сына Сашу она уже начинает учить не бояться «зверушек». Но в то же время вести себя так, чтобы не будить в них агрессию.
Супруг Анны не был против ее деятельности по спасению бездомных животных, но сам поначалу ни в чем, кроме строительства, не участвовал. Сейчас уход за собаками — это его обязанность, а за кошками — Аннина.
«Пока я лежала в роддоме, и в первые три недели после выписки Сергей заменял меня на хозяйстве полностью, — сообщает Анна. — Это был 2020 год, разгар второй волны пандемии. 26 октября я свозила очередную группу животных в Красноярск на стерилизацию, 10 ноября стала мамой. А 5 декабря поехала в ветклинику с новыми четвероногими пассажирами».
Анна убеждена — гуманное отношение к животным заключается не только в том, чтобы их обогреть и накормить, но и в том, чтобы не позволить им бесконтрольно размножаться. На стерилизацию в Красноярск она помимо своих подопечных возит домашних собак и кошек, которых ей доверяют хозяева. Операция платная: на кошку даже с учетом скидки нужно потратить от 2 до 3 тысяч рублей, на собаку — вдвое дороже.
У Анны в планах выиграть грант и добиться от государства субсидий на стерилизацию животных в городе Канске. А еще она хочет переселить кошек из гаражной пристройки в отдельный дом площадью 80 квадратов в частном секторе на берегу реки Кан. Строение у нее в собственности, но там нужен основательный ремонт.
«В доме можно обустроить комнату для послеоперационных кошек, — рассуждает Анна. — И кабинет с письменным столом, компьютером, где я смогу писать проекты. Задумок у меня много. Например, мне хотелось бы провести перепись всех канских животных. Чтобы было понятно, сколько их у нас, в каких они содержатся условиях, у кого ожидается приплод. Как говорят, кто владеет информацией, тот владеет ситуацией».
Анна не стремится пристроить своих любимцев во что бы то ни стало. Ей важно разобраться, будет ли им комфортно на новом месте.
«Охранять дачу или продовольственную базу не отдам никого. К питомцу нельзя относиться потребительски, как к рабочей силе. Не стоит ставить крест на животных, у которых проблемы со здоровьем, сложный характер. Именно они зачастую оказываются самыми преданными».
Зоозащитница в подробностях помнит историю каждого обитателя приюта, и во всех замечает что-то хорошее.
«У нас есть собака Джесси, — приводит пример Анна. — На вид — породы питбуль, но без документов. Джесси сбежала от людей, которым её продали совсем малышкой, и её никто не искал. Несколько лет прожила в общежитии у девушки. Но её хозяйка ушла из жизни, животное осталась без присмотра и попало к нам. Собаке третий год, она веселая, импульсивная, абсолютно не злая. Ей нужен человек, который сможет восполнить пробелы в воспитании. Проявить терпение, а где-то строгость. Главное, чтобы он сам был активным, бодрым. Тогда ему точно понравится такой энергичный друг».
Анна готова передать в добрые руки далматинца Лану и сенбернара Еву, которые тоже хлебнули лиха. Еву доставили с крайней степенью истощения, хотя сейчас в это трудно поверить: она ухоженная, с гладкой блестящей шерстью. Держать Еву нужно обязательно в вольере.
Из «Четырех лап и хвоста» можно хоть сегодня забрать кота по кличке Мохнатый Эль. Его нашли четыре года назад на улице Эйдемана со сломанной челюстью. Он огромный, с черно-белым окрасом, невероятно общительный. Но уже далеко не мальчик. Девять лет для котов считаются глубокой зрелостью. В приюте считают, что степенный и важный Мохнатый Эль мог бы отлично поладить со спокойным пожилым человеком.
Скачать
