Екатерина Косогова: «Если убрать влияние политики, то тариф сразу становится прозрачным»

— Самой обсуждаемой темой последних дней стала информация о том, что вице-премьер Юрий Борисов направил президенту письмо с предложением выровнять сетевые тарифы между соседними регионами с целью поддержки более «бедных» субъектов РФ? Как вы оцениваете такое предложение? К чему оно приведет?

— Речь не столько о поддержке «бедных» субъектов, сколько об объективных предпосылках разделения энергосетей. Сеть не становится иной только при пересечении границы области или республики, поэтому разумнее регулировать тарифы не по субъектам Российской Федерации, а по принадлежности к системе энергоснабжения. Да, чем меньше энергопотребление в субъекте (неразвитый регион, малочисленный), но чем больше его территория, тем сложнее и дороже обслуживать сетевое хозяйство, поэтому обслуживание должно стоить дороже, но в случае регулирования по энергосистемам эту ситуацию можно выровнять, и это выглядит рациональным. Но только не в том случае, что взять у всех богатых и разделить на всех бедных, а именно с учетом технологических особенностей.

— Как вы оцениваете сложившуюся структуру тарифа? Почему доля генерации в нем снижается, сбытовая составляющая растет? (об этом на днях сказал вице-премьер Максим Решетников в ТПП РФ).

— Сбытовые расходы теперь считаются по методу «эталонных затрат». Мы всегда говорили, что переход на эталонные затраты приведет к росту тарифа. Это неизбежно, если эталоны считаются для всей страны одинаково. Смешно, но в нашей стране эталоном в тарифах считается сумма всех расходов, учтенных в тарифах, поделенная на всю страну. То есть основной вклад в цену эталонов вносят расходы крупных регулируемых организаций. Можно ли их расходы считать эталонными для всей страны и везде ли по стране нужны такие же инвестиционные составляющие, как, например, в Москве и Санкт-Петербурге? Скорее всего, нет. Вот и возникают «избытки» сбытовых расходов в тарифах, которые обязан дать орган регулирования по методу «эталонных затрат», а небольшой сбыт в небольшом муниципальном образовании будет придумывать, куда тратить. С другой стороны, неплохо, что хоть кому-то из регулируемых организаций жить стало легче и появились источники для инвестиций. Страна большая, и регулирование должно быть не единым для всех.

Доля генерации в конечном тарифе снижается также от всевозможных надбавок и усугубляется уходом крупных потребителей на тариф ФСК или на собственную генерацию.

— Непрозрачность тарифного регулирования — одна из ключевых проблем сегодняшнего дня. Видите ли вы возможность повысить прозрачность тарифа и каким образом?

— Непрозрачность тарифного регулирования в нашей стране вытекает только из одного бедствия: в России тариф никоим образом не зависит от экономики, а является исключительно политической цифрой. Если убрать влияние политики, то тариф сразу становится прозрачным, потому что расходы каждой организации видны, налоговой перепроверены, аудиторами просмотрены, бухгалтерским учетом подтверждены. Но тогда надо будет признать, что одной организации дают тариф ниже себестоимости, а другой организации дают дополнительные средства в тарифе, потому что надо решить вопрос строительства системы для олимпиады, например, или для снижения цены на э/э на Дальнем Востоке надо переложить затраты в цены тех потребителей, которые никогда и не были на Дальнем Востоке. Надо решать проблему Дальнего Востока? Конечно, такие территории, как северные отдаленные энергосистемы, есть во многих странах мира, и есть способы решения этих вопросов, системные, когда одновременно стимулируется и децентрализация таких энергосистем, и используются средства бюджета, и стимулируется переход на иные источники энергии. Если бы наша страна перестала сдерживать цены для потребителей вообще или перекладывать решение проблем одних регионов на всех вообще, а стала решать проблемы именно там, где они возникают, то высвободились бы значительные бюджетные средства, которые можно было бы направить на помощь именно нуждающимся.

Беда в том, что страна большая, люди на местах давно забыли, как решать вопросы, ведь им не позволяют это делать, а из Москвы всегда проще принять общее решение и размазать его эффект на всю страну, чем точечное решение. Особенно видно полное отсутствие экономики в инвестиционных программах субъектов электроэнергетики. В бизнесе как работает? Нет свободных денег — нет инвестиций. А в государстве продолжают утверждать огромные инвестиционные программы. Всегда интересно наблюдать, как растет количество государственных органов, которые согласовывают инвестиционные программы в отрасли. Похоже, чем больше согласантов, тем менее эффективны эти программы.

— Мы часто слышим о том, что оптовый рынок посылает неверные ценовые сигналы на электроэнергию, что искажает инвестиционную картину в регионах. Что надо сделать, чтобы эти сигналы стали объективными?

— Это перекладывание с больной головы на здоровую. Опт работает как часы: есть спрос, есть предложение, есть цена в конкретной точке соотнесения спроса и предложения. Проблема не в работе опта. Проблема в надстройках: надбавках к цене за те или иные решения власти, а не рынка.  

— Кто должен отвечать за конечный тариф для потребителя и какими полномочиями этот орган должен обладать?

— Губернатор должен отвечать. Потому что оценкой его работы должно быть только одно: сколько людей осталось жить в его регионе, а не убежало в соседний, и сколько бизнесов открылось или закрылось в его регионе. Все. Человек ищет, где лучше. И для развития региона важно не то, сколько денег из федерального бюджета выбил губернатор, а сколько людей хочет остаться там, где родились. К сожалению, губернаторам приходится именно выбивать деньги на свои регионы, а в это время население все равно мигрирует в Москву, потому что там все деньги страны. А так как в регионах нет экономики, то и тариф становится не способом нахождения баланса и развития территории, а только оглядкой на Москву, а не заругают ли за рост тарифа. Хотя если посмотреть на цифры, ежегодно в огромном количестве муниципалитетов все же повышение тарифов происходит гораздо более высокими темпами, чем обещанные по телевизору, ведь инфраструктура все же должна работать.

— Многие крупные потребители уходят из централизованных сетей на собственную генерацию. Как это отражается на экономическом самочувствии крупных генерирующих компаний?

— Отражается, конечно. Процесс этот идет с переменным успехом на протяжении последних 30 лет. Собственная генерация крупных потребителей, распределенная генерация, распространение ВИЭ — все это факторы, влияющие на выручку генерации. В период роста потребления энергии эти факторы становятся менее значимыми, но в данный момент присоединилась еще одна огромная проблема — общее снижение деловой активности в стране. Соответственно, падает энергопотребление. Ждем буйного экономического роста.

— Как отражается тарифная ситуация непосредственно на деятельности СГК? 

— Тарифная ситуация с ценами на электроэнергию отражается на СГК как на потребителе: тепловые сети потребляют значительное количество э/э, и, конечно, у нас есть большая программа по снижению издержек в этой сфере.

— Можно ли оптимизировать стоимость энергии для конечных потребителей в действующей тарифной модели? Как это сделать?

— У квалифицированных крупных потребителей в действующей модели есть достаточно возможностей для оптимизации стоимости э/э. А вот заложниками ситуации становится мелкий и средний бизнес, который уже подошел к двухзначной цене за кВт*ч. Модель перераспределения нагрузки на других потребителей внутри одного и того же котла нужно менять. Всевозможные «заплатки» только откладывают неизбежную реформу электроэнергетики.

— Должны ли оставаться льготные категории потребителей и кто в льготную категорию должен попасть?

— В льготную категорию должны попадать те, кто при оплате по полному тарифу умрет, или те, кого нужно стимулировать для улучшения жизни в стране. В первом случае — действительно нуждающиеся по адресному перечню. Это и население, но только то, которое находится в тяжелом имущественном положении. А то ведь у нас владелец загородного замка и бабушка с печным отоплением платят по одной цене. Этот этап уже давно прошли все развитые страны, у нас тоже налажена система информированности о доходах и расходах граждан, вполне можно осуществить этот переход на адресную помощь. Стимулирование же с помощью льготной цены — более тонкая настройка. И вновь созданные энергоемкие инновационные компании, на этапе стартапа. И население, которое сейчас топит дом твердым топливом и ухудшает экологию, а при переходе на электроотопление значительно снизится экологическая нагрузка в городах с большим частным сектором. Или то же освоение малонаселенных территорий, куда надо привлечь бизнес, возможно, за счет льготной цены на энергию. Но все это будет работать только в одном случае: разницу между льготным и полным тарифом должен кто-то оплатить. Лучше, чтобы это делало государство ну или все другие потребители, но на законных основаниях: экологическая надбавка, например, как выделенная составляющая тарифа.

—  Надо ли дифференцировать тарифы по объемам потребления (в частности, для населения)? Надо ли переводить население на двухставочный тариф?

— Надо первым этапом перевести ненуждающееся население на оплату по полному тарифу. А деление населения по объемам не имеет смысла, на администрирование и пересчеты объемов, собирание разных справок потратится больше денег, чем рост выручки за счет перераспределения жительских объемов. Квартира потребляет 200-250 кВт в месяц. Даже деление по часам не дает значительного перераспределения. Зато заработали изготовили счетчиков. Может, кстати, они и должны оплатить часть льготных тарифов, как мысль? А вот если государству нужно, чтобы в населенном пункте оставались жить люди, если там уже есть школа, больница, автобусная остановка и пр., то, скорее всего, для населения этого населенного пункта можно сделать и льготный тариф. Наверное, это будет дешевле для государства, чем закрывать поселок и строить новые объекты для этих же людей в другом, более развитом месте. Наверное, геополитика все же должна быть основой для планирования.

— У нас много говорится о том, что назрела реформа ценообразования в электроэнергетике. Как вы считаете, какой должна быть новая тарифная модель?

— Открытая. Когда государство и все участники говорят честно в глаза: Дальний Восток надо поддерживать, пока не переведем его на дешевые источники (дать программу и сроки), атомную энергетику надо развивать (дата, сроки и объемы), и т. д. Модель должна быть настраиваемой, соответствовать времени, позволять находить консенсус в экономике и в обществе, учитывать стратегические задачи государства и интересы всех субъектов отношений. Однозначно можно сказать, что текущая тарифная модель в электроэнергетике скорее обуза, чем способ решения важных задач. Ее невозможно назвать ни консенсусной, ни справедливой. Ну и все же пора становиться честными перед своим населением: перестать прятаться за общими словами о том, что люди плохо живут. А наконец честно и открыто признать, сколько бедных в стране, создать программу по снижению бедности не за счет снижения расходов населения, а за счет увеличения доходов. Поверьте, продавать и энергию, и другие товары и услуги гораздо приятнее богатым и здоровым потребителям, чем бедным и больным. Поэтому мы за то, чтобы каждый потребитель в этой стране выздоровел и разбогател.